Взгляд на усадьбу Остафьево ясными глазами. Часть I.
Авторы - И.Г. Петухова, А.А. Скиба
Усадьба – какое красивое слово! А как звучит!? Это вам не на дачу съездить! «Дорогой, что-то я давно не была в усадьбе. Как там наши липы?». Есть в этом слове что-то и от «судьбы», и от «свадьбы», и, конечно, от чеховского вишнёвого «сада».
Нам жаль вас разочаровывать, но русский язык иногда бывает безжалостен к романтически настроенным барышням. Слово «усадьба», как и слово «посад» имеют прямое отношение к перелётным водоплавающим птицам.
Каждый год эти птицы улетают на юг и каждое лето возвращаются назад на любимые озёра и пруды. Место, на которое возвращаются птицы, называется «посад». Сели, осмотрелись, решили, а ничего здесь – еды достаточно, хищников мало, надоедливых людей с их хлебом вроде не видать – жить можно.
Ну, а как прилетели, тут и о семье подумать можно. Найти местечко поукромнее и сесть на гнездо. Места, где птицы садятся выводить птенцов, и называется «усадьба».
Так что всё правильно: и судьба, и свадьба, и сад – всё присутствует в этом слове. Ну, а если место хорошо для птиц, то и для людей сгодится. Очень здорово детишкам расти рядом с природой, подальше от соблазнов высшего света.
Вот с таким человеческим «гнездом» мы и познакомимся сегодня. Но вначале немного истории...
Нам жаль вас разочаровывать, но русский язык иногда бывает безжалостен к романтически настроенным барышням. Слово «усадьба», как и слово «посад» имеют прямое отношение к перелётным водоплавающим птицам.
Каждый год эти птицы улетают на юг и каждое лето возвращаются назад на любимые озёра и пруды. Место, на которое возвращаются птицы, называется «посад». Сели, осмотрелись, решили, а ничего здесь – еды достаточно, хищников мало, надоедливых людей с их хлебом вроде не видать – жить можно.
Ну, а как прилетели, тут и о семье подумать можно. Найти местечко поукромнее и сесть на гнездо. Места, где птицы садятся выводить птенцов, и называется «усадьба».
Так что всё правильно: и судьба, и свадьба, и сад – всё присутствует в этом слове. Ну, а если место хорошо для птиц, то и для людей сгодится. Очень здорово детишкам расти рядом с природой, подальше от соблазнов высшего света.
Вот с таким человеческим «гнездом» мы и познакомимся сегодня. Но вначале немного истории...
Историческая справка:
Остафьево — подмосковная загородная усадьба Вяземских-Шереметевых. Построена в конце XVIII века. Она была литературным центром Москвы, где собирались ключевые фигуры Золотого века русской поэзии.
Остафьево — подмосковная загородная усадьба Вяземских-Шереметевых. Построена в конце XVIII века. Она была литературным центром Москвы, где собирались ключевые фигуры Золотого века русской поэзии.
Здесь Карамзиным была написана история России. Он поставил здесь последнюю точку в своём большом труде в 1811 году. Так что памятник имеет ещё одно название: 100 лет русской истории. Молоденькая ещё совсем…
В одном из уроков русской школы русского языка разбиралась фамилия этого замечательного историка. Она переводится как «чёрная рука».
В русском языке нет ничего случайного.
Чёрная душа – у злого человека. Чёрные языки – у грязных сплетников. Чёрный глаз – у завистника.
Ну а чёрная рука у кого? Правильно, у наших историков.
Кстати, не кажется ли вам забавным, что первую историю России для русских писал француз Вольтер? Но он так закрутил события, что русские опешили и сказали – не надо нам таких историй. Даже заказчики, которым всё сначала нравилось, недоумённо листали свои записи, выискивая по ним хоть что-то, отдалённо похожее на историю России в интерпретации Вольтера. А тому всё нравилось. Ах, это вечное: "Художника обидеть может каждый" и "Я так вижу!"
Затем дали историческое перо в руки немца Миллера. Это был истинный ариец, для него важны были факты, которые он сам же и находил в русских документах, не зная русского языка. Эта история славила Дойчеленд как спасителей для отсталых племён. Немецкую династию всё вроде устраивало до тех пор, пока не задумались о всеобщем образовании. Тут-то и стали вылезать белые нитки сшитой истории.
Решили больше не рисковать и поручить Историю в руки русских, последним припахали Карамзина. Уж он-то знает, как причесать все альтернативные истории России, чтоб и волки сыты, и овцы не замечали, что их едят...
В усадьбе Остафьево и трудился Карамзин на благо Отечества, как ему думалось. Но, в итоге, что написалось, то написалось. Старики – генерал Шишков и Державин – тихо матерились, а вот молодое поколение – Вяземский, Жуковский и Пушкин – ликовали.
Это их время, их победы! И хотя потом все они признают правоту «стариков», но это уже будет другая история.
А мы с вами просто пройдёмся по усадьбе, послушаем шорох вековых лип и поищем тайные знаки.
Продолжение следует...
В одном из уроков русской школы русского языка разбиралась фамилия этого замечательного историка. Она переводится как «чёрная рука».
В русском языке нет ничего случайного.
Чёрная душа – у злого человека. Чёрные языки – у грязных сплетников. Чёрный глаз – у завистника.
Ну а чёрная рука у кого? Правильно, у наших историков.
Кстати, не кажется ли вам забавным, что первую историю России для русских писал француз Вольтер? Но он так закрутил события, что русские опешили и сказали – не надо нам таких историй. Даже заказчики, которым всё сначала нравилось, недоумённо листали свои записи, выискивая по ним хоть что-то, отдалённо похожее на историю России в интерпретации Вольтера. А тому всё нравилось. Ах, это вечное: "Художника обидеть может каждый" и "Я так вижу!"
Затем дали историческое перо в руки немца Миллера. Это был истинный ариец, для него важны были факты, которые он сам же и находил в русских документах, не зная русского языка. Эта история славила Дойчеленд как спасителей для отсталых племён. Немецкую династию всё вроде устраивало до тех пор, пока не задумались о всеобщем образовании. Тут-то и стали вылезать белые нитки сшитой истории.
Решили больше не рисковать и поручить Историю в руки русских, последним припахали Карамзина. Уж он-то знает, как причесать все альтернативные истории России, чтоб и волки сыты, и овцы не замечали, что их едят...
В усадьбе Остафьево и трудился Карамзин на благо Отечества, как ему думалось. Но, в итоге, что написалось, то написалось. Старики – генерал Шишков и Державин – тихо матерились, а вот молодое поколение – Вяземский, Жуковский и Пушкин – ликовали.
Это их время, их победы! И хотя потом все они признают правоту «стариков», но это уже будет другая история.
А мы с вами просто пройдёмся по усадьбе, послушаем шорох вековых лип и поищем тайные знаки.
Продолжение следует...
